Chest 128, 4, October 2005, p465

Персистирующая хрипота голоса у пациента с саркоидозом: ключ к постановке диагноза ларингеального саркоидоза, потенциальной причины обструкции верхних дыхательных путей

Vijay A. Rupanagudi MD, Kartikeyan Kanagarajan MD, Suriya Jayawardena MD, Muhammad U. Rehman MD, Rashmikant Doshi MD, Padmanabhan Krishnan MD
Coney Island Hospital, Brooklyn, NY

Реферат

Введение: саркоидоз - мультисистемная болезнь с наиболее частым пораженим легкого. Ларингеальный саркоидоз наблюдается у 0.5-8.3 % пациентов и если не диагностируется и не лечится, может прогрессировать с развитием обструкции верхних дыхательных путей. Хрипота - наболее обычный ранний признак ларингеального саркоидоза. Мы описываем пациента с саркоидозом продолжительностью 13 лет, который имел жалобы на хрипоту в течение 2 лет. У пациента был обнаружен ларингеальный саркоидоз с обструкцией верхних дыхательных путей.

История болезни: 41-летняя не курящая женщина имела жалобы на хрипоту голоса в течение 2 лет и аллергический ринит в течение 9 месяцев без улучшения при лечении. Она получила несколько курсов антибиотиков для предполагаемой инфекции верхнего респираторного тракта и высокие дозировки ингибиторов протонного насоса в течение 12 месяцев без влияния на хрипоту. Саркоидоз был диагностирован 13 лет назад, когда рентгенограмма легких показала двустороннюю внутригрудную лимфаденопатию и трансбронхиальная биопсия показала неказеозные гранулемы. Течение болезни характеризовалось гиперкальциемией, гиперкальциурией с почечными камнями, высоким уровнем АПФ и генерализованной лимфаденопатией с неказеозными гранулемами при биопсии лимфатического узла. 8 лет назад проводилось лечение стероидами в течение одного года для лечения гиперкальциемии и почечных камней. Спирометрия 5 лет назад была нормальной. Экспертиза не показала стридор или генерализованую лимфаденопатию.

Ларингоскопия под общей анастезией показала сужение голосовой щели и ригидность голосовых связок, суггестивные для инфильтативного процесса. Биопсия подголосовой полости гортани и преддверия полости гортани, показали гранулематозное воспаление, совместимое с саркоидозом. Поиск кислотоупорных, бактериальных, микобактериальных и грибковых организмов был отрицательным. Спирометрия показала признаки обструкции верхних дыхательных путей. Был поставлен диагноз ларингеального саркоидоза с обструкцией верхних дыхательных путей. Через 3 месяца лечения стероидами, хрипота и результаты спирометрии значительно улучшились.

Обсуждение: ларингеальное вовлечение наблюдается у 0.5-8.3 % пациентов с саркоидозом. Это состояние обычно связано с мультисистемной болезнью и редко проявляется как изолированная ларингеальная болезнь. Обычно поражается подголосовая полость гортани и преддверие полости гортани, первичное поражение голосовых связок является редким. Наиболее обычные проявления - хрипота и стридор. Менее обычные симптомы включают дисфагию и кашель. Ларингоскопия обычно демонстрирует изменения слизистой с эритемой и отеком, узелки и массы. Наиболее часто поражается надгортанник, но может быть поражена любая часть гортани. Также описана дисфункция голосовых связок при их прямом вовлечении или при поражении 10-го черепного нерва и ларингеальных нервов. Диагноз устанавливается при обнаружении гранулематозного воспаления при ларингеальной биопсии и исключении других причин гранулематозного ларингита. Для лечения ларингеального саркоидоза используются системные стероиды, введение стероидов внутрь повреждений, лазерная резекция, хирургическая резекция, лучевая терапия и трахеотомия. Сообщалось об улучшении при использовании ингаляционных стероидов и клофазимина (лекарственное средство, применяемое для лечения лепры).

Заключение: персистирующая хрипота у пациентов с саркоидозом должна побудить клинициста произвести оценку для ларингеального саркоидоза с помощью ларингоскопии. Раннее обнаружение и лечение могут предотвратить развитие обструкции верхних дыхательных путей.